Запад, однако, не может заставить себя полюбить Россию, мотивируя это тем, что один из ее лидеров много лет назад работал мелким клерком в КГБ. Он любит сладкоречивого красавца грузина с горящими глазами. Запад объявляет Россию агрессором и начинает ее всячески оскорблять в своих средствах массовой информации. В припадке обиды и ревности Россия решает наказать разлучника и делает предложение бедным сироткам - Абхазии и Южной Осетии.
Так молодая грузинская империя стала жертва неразделенной страсти России к Западу.
Если же серьезно, то признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, каким бы поспешным и импульсивным не казался этот шаг, переводит ситуацию из разряда замороженного конфликта в режим размороженных возможностей. 8 августа 2008 года Грузия окончательно проиграла своим бывшим автономиям череду колониальных войн, которые вела с начала 1990-х годов. После этого говорить об урегулировании конфликта в рамках принципа территориальной целостности это все равно, что торговаться об условиях капитуляции победителя побежденному.
Между тем, главная жертва этих войн вовсе не территориальная целостность Грузии, а люди. Многие тысячи людей разной национальности в Абхазии и Южной Осетии потеряли родных и близких, стали свидетелями разрушения своих домов. Сотнями тысяч исчисляются грузины-беженцы. Уверен, что лишь ничтожная доля из них зверствовала или хотя бы держала оружие в руках. Большинство спасалось от войны или было изгнано в белой горячке боевых действий. Грузин, осетин, абхазов, армян, русских, которые в этих страшных условиях выручали друг друга или вместе, по-соседски, несли тяготы войны, наверняка больше, чем бандитов, на чьей бы стороне те не выступали.
Пока Абхазия и Южная Осетия формально входили в состав Грузии, шансы на возвращение беженцев были равны нулю. Теперь же, когда независимость бывших непризнанных республик гарантирована Россией, такая возможность открывается. Даже психологически, из представителей враждебной метрополии те же грузинские беженцы в глазах «титульных наций» потенциально превращаются в былых соседей.
Разумеется, вернуть к мирному сожительству народы, между которыми пролегла кровь, задача немыслимой сложности. Это с одной стороны. С другой стороны, можно ли представить политику, которая более способствовала бы становлению государственности молодых республик, чем провозглашение намерения вернуть беженцев, или в качестве альтернативы предложить им компенсации за ущерб от братоубийственной войны? В любом случае, Россия как фактический протектор этих республик должна настаивать на такой политике и помогать в ее проведении, даже финансово, если потребуется. Естественно, обусловливая действия в этом направлении требованием международного признания Абхазии и Южной Осетии.
Интересно, если у России достанет политического мужества выступить с подобной инициативой, полюбит ли ее капризный Запад? Или продолжит заискивать перед Саакашвили?
Алексей Панкин, главный редактор журнала «Стратегии и практика издательского бизнеса.IFRA-ГИППMagazine».
