Главным медиасобытием прошлой недели стала смена руководства газеты «Новые
Известия». Напомню, что эту газету создала в 1997 году часть журналистов старых
«Известий» во главе с тогдашним главным редактором Игорем Голембиовским, которая
осталась недовольной тем, что обладателем контрольного пакета акций «Известий»
стал «ОНЭКСИМ-Банк» Владимира Потанина. Финансировать их стал Борис Березовский.
Схема финансирования, структура собственности и механизм управления «Новых
известий», как и любого другого предприятия Березовского, были запутаны до
чрезвычайности. Деньги, вроде бы, давал сам олигарх, а контрольный пакет акций
принадлежал его тогдашнему другу и сподвижнику Олегу Митволю. Генеральным же
директором и главным редактором стал Игорь Голембиовский. Тот самый, который,
будучи де-факто распорядителем контрольного пакета акций старых «Известий», не
стеснялся публично признаваться, что он, мол, не знает точно, сколько акций и в
каких пропорциях находится у тогдашних акционеров: журналистского коллектива,
«Лукойла» и «ОНЭКСИМА».
Итак, на прошлой неделе номинальный собственник Митволь сменил
генерального директора. Березовский тут же заявил, что все это санкционировал
Кремль. Власть, мол, решила «накануне выборов взять под свой контроль
влиятельную газету».
Узнав об этом, я впервые в жизни испытал чувство личной благодарности
министру печати Михаилу Лесину.
Заметил ли ты, читатель, как в последнее время изменился публичный образ
г-на Лесина? Еще недавно в глазах отечественной и мировой общественности он
выглядел главным душителем свободы и министром-капиталистом. Его поносили
последними словами за ту роль, которую он сыграл в изгнании из отечественного
медиапространства Владимира Гусинского (НТВ), и Бориса Березовского (ТВ-6, куда
ушла команда Гусинского во главе с Евгением Киселевым). Его причастность к
«Видео Интернешнл», почти монополисту на рынке продаж телевизионной рекламы,
давала повод утверждать, что и медиаотраслью он руководит исключительно в
интересах своего любимого детища.
И вдруг, менее чем за год, все изменилось. Михаил Лесин, по общему
мнению, стал отцом медиареформы, начатой российско-американским диалогом
медиапредпринимателей (RAMED) и конференцией «Индустрия СМИ: направления
реформ». СМИ пообещали государству, что они постараются быть честными, а
государства пообещало создать нормальные условия для бизнеса. Лесин же по
существу добился президентского вето на репрессивные законодательные поправки,
регламентирующие освещение контртеррористических мероприятий.
«Цивилизованный рыночник и защитник свободы» – таким складывается новый
образ министра по делам печати.
И вот уже иные из былых врагов Лесина – вроде, например, обозревателя ТВС
Андрея Черкизова (ветерана боев за НТВ и ТВ-6 на стороне Гусинского и
Березовского) – публично объясняются ему в любви.
Что касается меня, то я всегда подозревал, что мнение демократической
общественности и иностранцев для Михаила Лесина, как минимум, не менее важно,
чем интересы создания в России нормальной медиасистемы. В конце концов, что
мешало ему как министру волевым путем, не тратя времени на многомесячные пустые
российско-американские и прочие диалоги, провести через правительство и Думу
пару-тройку поправок к налоговому законодательству –– вот тебе и вся
медиареформа…
И все же – в свете конфликта вокруг «Новых Известий» - хочу присоединить
и свой голос к крепнущему хору признательности.
Объясняю. 13 января исполнилось 300 лет российской прессе. Выступая по
этому поводу, министр печати сказал, что весь 2003 год будет праздничным. Тем
самым, он избавил тех, кто пишет о СМИ, от необходимости искать информационные
поводы. Теперь целый год, что не напиши о прессе – все будет к месту.
Вот и я, вместо того, чтобы разбираться в очередных заморочках Бориса
Березовского, сочинил эту заметку без повода и посвящаю ее современному отрезку
трехсотлетней истории российской журналистики.
Алексей Панкин
The Moscow Times, 18.02.03
