Пришли и правда все. Все, кто не мог не прийти. Люди, которые вчера прощались с Егором, скованы одной цепью. Это он их сковал. Вчера люди, стоявшие перед гробом Егора Яковлева, вспомнили, с чего все начиналось в середине 80-х годов,– хотели они этого или нет. И для них это было важнее, чем для него. Так Егор оказал им последнюю дружескую услугу.
Я видел Гавриила Попова, Юрия Рыжова, Геннадия Бурбулиса. Вся старая гвардия, вся Межрегиональная депутатская группа, которая вместе с ним в конце 80-х меняла страну, пришла его проводить. Некоторые из них выступали. Было видно, что кто-то из них давно не выступал – и теперь считал своим долгом выступить. Гавриил Попов говорил что-то про постиндустриальный строй, партии, заговоры и какие-то группировки. Положение в стране, судя по его настроению, мягко говоря, безнадежное.
– Мы должны восстановить элиту,– говорил он,– элита должна поднять интеллигенцию, тогда мы найдем дорогу к народу... И только тогда мы выведем страну из критического состояния!
То есть он говорил про революцию вообще-то.
Кто-то потом говорил, что в этой речи почти не было ничего про Егора – кроме того, что "он закончил свою работу на радиостанции "Свобода", и это знаменательный факт". Но я так не считаю. Этот человек, в отличие от многих в этом зале, горел сейчас так же, как всегда горел Егор. И уже только по этой причине речь Гавриила Попова является лучшей памятью Егору Яковлеву.
– Для нас, которых Гавриил Харитонович примочил сейчас немножко, Егор Яковлев – это прежде всего "Московские новости" конца 80-х – начала 90-х годов,– чувствуя себя, наверное, пострадавшим от его слов, отвечал ему председатель Счетной палаты Сергей Степашин.– Я в каком-то смысле от власти выступаю. Егор Владимирович, простите ради бога.
Сергею Степашину, кажется, в ту секунду стало и в самом деле неловко в этом качестве; это с ним сделал Егор Яковлев, и это было поразительно. Для Сергея Степашина это был момент истины – не знаю, понял ли он. Скорее всего, понял и расстроился еще больше, иначе бы не попросил прощения.
– Вам, Егор Владимирович, было тяжеловато последнее время,– продолжил Сергей Степашин, мне что-то кажется, удивляясь сам себе.– Но я хочу сказать, что не все еще потеряно – потому что есть вы.
Но в том-то и дело, что его больше нет.
Бывший главный редактор "Московских новостей" Виктор Лошак говорил, что Егор учил жить без пафоса, и в этот момент я увидел, что прямо над гробом завис микрофон одного из федеральных каналов – словно от Егора ждали теперь подтверждения этих слов, а он не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Заметил это, по-моему, и Виктор Лошак, потому что сразу добавил, что если бы Егор увидел то, что происходит сейчас в этом зале, ему, наверное, и этот пафос не понравился бы.
А первый и последний президент СССР Михаил Горбачев говорил о жене Егора Яковлева и о том, что тот был счастлив, что прожил свою жизнь с такой женщиной, как Ира. И это было, наверное, правильнее всего.
– Из нашего квадрата все уходят люди,– говорил Михаил Горбачев, и было так понятно, о чем он.– Не хочется мириться с этим. И как Егор Владимирович переживал, когда в последнее время возникли проблемы здесь!
Он имел в виду, конечно, нашу страну. Это его масштаб, и
то не весь.
– Он страдал. Он в последнее время
задавал много трудных вопросов,– добавил Михаил Горбачев.
Кажется, у
тех, с кем Егор Яковлев говорил в последнее время, не было удовлетворительных
ответов на них.
– Кто мы? – спрашивал научный руководитель Высшей школы
экономики Евгений Ясин.– Собрание пожилых рыцарей, которые предлагают бороться с
ветряными мельницами, хотя время их, как кажется, ушло.
Но он же так, конечно, не считает. Не может так считать. И он сказал это:
– Это, конечно же, не так. Я много общаюсь со студентами и могу сказать на это вот что...
– Кажется, Егор сейчас откроет глаза и заговорит,– произнес председатель Фонда защиты гласности Алексей Симонов.– И если бы он открыл глаза и заговорил, он был бы, мне кажется, доволен. Здесь, в этом зале, нет воров и коррупционеров... Егор собрал здесь тех, чьими усилиями удалось отодвинуть засов коммунистического барака, и даст Бог, закрыть опять не удастся...
Все, мне показалось, так или иначе думали о том, что Егор не ушел. Об этом, страшно волнуясь, сказала прорвавшаяся в последний момент к микрофону журналистка испанской газеты "Эль Паис" Пилар Бонет:
– Есть живые среди нас, которые на самом деле давно мертвы, и мертвые, которые живут среди нас. Такой Егор – он с нами.
А Юрий Рост лучше других сформулировал, что же произошло с Егором Яковлевым. Он вспомнил, как Егор часто портил отношения с людьми и потом снова налаживал их, и так эти отношения и длились всегда. И в последнее время он точно так же испортил отношения с жизнью – и просто не успел их наладить.
Прах его будет покоиться на Новодевичьем кладбище. Оно это заслужило.
Андрей КОЛЕСНИКОВ
